Андрей Еремин Стать принципиально другим - о. А.Мень о таинстве покаяния. Фрагмент из книги "Отец Александр Мень. Пастырь на рубеже веков" на фото Андрей Еремин справа

Духовник батюшки в 50-е годы, священник Николай Голубцов, по воспоминаниям отца Александра, никогда не говорил проповеди, но основной упор делал на общие исповеди. Их ввел в церковную практику в прошлом веке еще святой Иоанн Кронштадтский. С годами и отец Александр стал уделять общим исповедям все большее внимание.
Перечитывая их тексты, слушая сохранившиеся записи на магнитофонных пленках, мы обнаруживаем в них все основные мысли Святых Отцов о духовной жизни. Но, самое главное, что они применимы не к монашеской жизни прошлых веков, а к нашему времени.
Исповедь - это таинство Покаяния, где священник более всего выступает, как пастырь. Во время исповеди он может обратить внимание кающегося на то, что мешает его духовной жизни, и помочь ему исцелиться. Но спасительная сила таинства проявляется только при сознательном и ответственном участии в нем и священника, и того, кто пришел на исповедь. Важна также искренность и готовность верующего следовать получаемому совету. Такая готовность, по сути, становится тождественна смирению.
«Обращение ко Христу, Новое Рождение, дар Духа Святого, Тело и Кровь Христовы сделали нас «не имеющими пятна или порока» (Еф 1.4). Однако новая жизнь, полученная через христианское посвящение, не исключила слабости человеческой природы и склонности ко греху. Она остается в крещеных, чтобы они, с помощью благодати Христовой, закалялись в борьбе христианской жизни». [17]
В современном виде таинство Покаяния появилось, приблизительно, в VI - VII вв. Это уже было время государственного христианства, страшного понижения требований к духовной жизни. В первоначальной Церкви все было не так. В первые века к исповеди прибегали в чрезвычайных случаях, и она «была связана со строжайшим наказанием. Грешники каялись в своих грехах публично и часто в течение многих лет, прежде чем получали дар примирения». Они также не допускались к Евхаристии.
Всего три проступка подлежали ей: отступничество (или идолопоклонство), убийство и прелюбодеяние. Позже добавилось воровство. (Другие грехи прощались взаимным примирением, молитвой, личным искуплением, добрыми делами и т.д.) «В «чин кающихся» могли допустить человека крайне редко, в некоторых регионах – только один раз в жизни». Если же кто-либо вновь впадал в грех, это считалось знаком, что человек каялся неискренне. После покаяния и отпущения нередко исполняли какую-нибудь епитимью.
В конце VI в. установился обычай «частного», тайного покаяния в явных и в скрытых грехах непосредственно священнику. «Эта новая практика предусматривала возможность повторения и таким образом открывала путь к регулярной исповеди. Она позволяла включать в одно и то же покаяние как тяжкие, так и обыденные грехи. Это та форма таинства, которая используется в церковной практике вплоть до наших дней» [18].

Объясняя смысл таинства исповеди, отец Александр подчеркивал, что наше покаяние является и плодом нашего усилия, и даром Божественной благодати. Божественная жизнь, хотя и сходит к нам с неба, но не без участия человека, и это участие заключается не в ритуалах, а в намерении ума и в открытости сердца Богу. Только во взаимодействии свободной человеческой воли и Божественной благодати возможно достичь нового уровня преизбыточной жизни.
Спасение - это второе рождение. «Кто горит огнем Духа, тот побеждает тьму и грех мира», - говорил батюшка. Если мы не побеждаем свои грехи, то только потому, что не открыли еще свое сердце и не обрели второе рождение. Задача отца Александра как исповедника заключалась в том, чтобы открыть сердца кающихся, чтобы Сам Господь в них вошел и их преобразил.
«Таинство исповеди часто называют вторым Крещением, потому что в нем происходит как бы обновление человека, рождение его заново. Та драма, катастрофа, трагедия между Богом и человеком, которая была рождена грехом, снимается Божественным милосердием, Божественной благодатью.
Именно ХАРИС, благодать, снимает гнев Божий, то есть состояние напряжения между Богом и человеком. Совершается некое чудо...Но кто совершает это чудо? — Христос! Кто имеет власть оставлять грехи? — Христос.
Он прощает грехи. «Иди чадо, отпускаются тебе грехи твои». Сколько раз Он говорит это. И Он оставляет эту власть Церкви. Чтобы люди всегда видели Его на земле. «То, что вы свяжете на Земле, то будет связано на Небе»».
Отец Александр понимал грех не как нарушение моральных норм или церковных правил, но прежде всего как удаление человека от Бога. Батюшка часто в резких выражениях обрисовывал такое состояние человеческой души. Но делал это не для того, чтобы унизить человека, а чтобы пробудить в нем устремленность к покаянию и к Богу.
На самом деле, именно такова была цель составителей практически всех православных молитвословий, где подчеркивается грешное состояние молящегося. Так чувствовали себя все святые, таким образом происходит верная настройка души.
Вот главное, что должен понимать кающийся, по мнению отца Александра: исповедь нужна не для того, чтобы изгонять грехи, а чтобы стать принципиально другим человеком. «Потому что, если косить грехи как траву, остаются невырванными корни, и сорняки опять вырастают. Но сами мы другими не становимся - для этого нам нужна сила Божия».
Так как причина греха коренится именно в потере человеком чувства присутствия Божия, то главный способ преодоления греха - приобщение к Божественной жизни, обожение человека. Такое преображение, если оно истинно, сообщает человеку особую радость, ощущение примиренности с Богом, благодарности Ему, от чего рождается ответная любовь к Богу и к людям.
«Если обратиться и уверовать, - говорил батюшка, - тогда и грех перед благодатью Божией начинает исчезать, как снег под действием солнечных лучей. «Уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал.2.20). Мы должны стремиться к тому, чтобы жил в нас Господь, и Он тогда не допустит, чтобы мы впали в грехи».
Таким образом, исповедь совершается не ради перебирания грехов и не ради их магического исчезновения вместе с последствиями, а для примирения с Богом. Зло же, которое мы причинили, не исчезает, мы уже внесли его в мир, и оно, или посеянные им семена, существуют помимо нашей воли. И мы не имеем права вычеркивать грехи из своей памяти. Господь действительно возвращает нам Свою любовь и силу для борьбы с грехом, но последствия греха остаются...
«Наше покаяние должно быть до конца и навсегда, - говорил отец Александр. Поэтому, если мы не можем вычеркнуть грехи из своей памяти, но имеем сердечное сокрушение, тогда мы в покаянии несем эту память перед собой, радуясь только тому, что Господь вернул нам Свое благословение».
Отец Александр говорил так, чтобы мы не превращались в фарисеев, чтобы, придя в Церковь и получив прощение у Господа, христианин не начинал превозноситься над остальными. Ибо грехи есть у всех, и если их помнить, это надежно убережет от фарисейского самодовольства.
«Прости нас за нечистоту нашего сердца, за нечистые помыслы, за осуждение людей, внутреннюю неприязнь, ненависть.
Прости нас, Господи, за блудные помыслы, за грехи плоти, которые отсюда вытекают, за нарушение семейной чистоты и верности в браке.
Прости нас, Господи, за то, что было, может быть, много лет назад, мы все равно приносим сегодня покаяние».
Говорил отец Александр и о вине людей друг за друга. Мысль Достоевского, высказанная в романе «Братья Карамазовы» («всякий пред всеми за всех и за все виноват»), была ему очень близка:
«Прости за наших близких, которые делят с нами наши грехи, и мы участники их грехов. Когда люди живут вместе, то и грехи у них часто бывают общие. Господи, прости нас, грешных».

13.

В 70-е годы в одной из бесед отец Александр говорил о потерянных христианами дарах Святого Духа. Чтобы их вернуть, необходимо выискивать в себе все плевелы антибиблейского и статичного, все, что нас тянет, как якорь лодку, и не дает Духу Божию двигать нас вперед. Всякая мысль, всякое слово против Святого Духа, как свидетельствует Евангелие, лишает нас спасения. Но понимаем ли мы, что антидинамичная, нетворческая жизнь и есть хула на Духа Божия?
И какие еще нужны доказательства, если очевидно, как мы бедны благодатными дарами, о которых писал апостол Павел, и которыми была так богата первоначальная Церковь? Дары пророческие, дары исцелений, дары служения – все это дары, которые восполняют нашу человеческую немощь, наши недостатки. Мы должны признать, что с нами не все обстоит благополучно, если мы их растеряли.
«Главный грех, главное уродство нашего существа, - говорил батюшка, - то, что мы живем двойной жизнью: в одних делах - мы христиане, в других - мы как люди без веры, живущие по законам мира сего, по законам алчности, жадности. Именно двойная жизнь мешает необратившимся христианам открыть себя действию божественной благодати».

По мнению отца Александра, наше своеволие - еще одна причина того, что мы лишены чувства близости Божией. Когда мы слушаем Бога только из скрытого страха, мы, конечно, перестаем Его любить и осознавать Его присутствие. Это важно помнить родителям, строго воспитывающим своих детей. Как-то, говоря об отношениях родителей и детей, батюшка заметил: «Как ребенок чувствует отца, таким он будет чувствовать и Бога».
Поэтому «покаяние человека, - говорил батюшка, - должно быть не покаянием - самобичевания, а покаянием благодарности… Ибо мы должны благодарить Господа за то, что Он, все-таки, пришел к нам - таким недостойным и грешным».

Батюшка подчеркивал, что в таинстве покаяния речь не идет о нарушении какого-то «уголовного кодекса». Нам необходимо ясно увидеть, что мы грешим именно против Святого Духа, Его порочим.
Например, когда мы желаем себя обезопасить со всех сторон, стремимся к опеке (допустим, со стороны государства), то тем самым нарушаем важнейший духовный закон, раскрывающийся еще в Ветхом Завете - закон «малого остатка» или «нищих духом». Отец Жак Лев, говоря об этом «остатке», приводил в качестве примера в своей книге «Великие учителя молитвы» рассказ о Гедеоне. Господь предал врагов Гедеона в его руки только тогда, когда от войска Гедеона осталась лишь горсточка людей, и объяснил Гедеону, что пока его войско было многочисленным и могучим, Он не мог даровать ему победу, чтобы его люди не возгордились и не думали, что это они своей силой одержали ее, но хорошо понимали, что победа пришла к ним от Господа [19].
Значит, вся наша надежда должна быть не на себя, а на помощь Господа. До нас животворящую силу Духа Божия познали на себе многие поколения подвижников. И мы можем учиться у них, заимствуя их свет, их жизненный порыв и обожение по благодати, - все то, что сделало их светочами и столпами в Церкви.
Об этих святых батюшка много говорил в своих проповедях и беседах, ибо его главной задачей было научить людей так настроить свое сердце, чтобы оно полюбило Господа. «Сила Божия приходит только к тем, кто любит Господа», - говорил отец Александр. Чтобы ее получить, мы и подходим к таинствам исповеди и причащения.
Некоторые удивлялись: «Как можно любить Бога?» Но батюшка не уставал подбирать все новые и новые примеры, чтобы научить своих прихожан этой любви. Ибо его, в свою очередь, удивляло такое бесчувствие.
«Есть вещи, которые мы любим, и надо понять, что они есть только отражение Бога. Ведь мы любим солнце, тем более мы должны любить Того, Кто его создал. Вот человек любит жизнь. А жизнь - это дар Божий, значит, мы должны любить Его еще более, чем мы любим жизнь... Если мы любим все отрадное в жизни, что ее украшает, то как же нам не любить Того, Кто все это создал? Если мы любим людей, которые нас окружают, то как же не любить Того, Кто этих людей создал и к нам привел?
Кто-то любит людей, кто-то любит музыку. Кто-то любит природу. Но все это - только отражение Господа, Который поэтому должен быть еще более любим... Если так будет, то Его сила, Его Дух войдут в нас и будут гореть ровным пламенем. Но пламенем священным, которое выжигает в нас всю нашу нечистоту»
На вопрос, как открыть свое сердце действию Святого Духа, Который единственно может сделать нас счастливыми, батюшка отвечал так:
«Очень важно желать этого, желать до глубины души. Как если бы мы давно не пили и жаждали воды, так надо желать, хотеть Духа Божия. Хотеть так, как если бы нас мучил голод; как если бы мы были разлучены с человеком, которого мы любим и которого мы хотели бы увидеть. Должно быть сильнейшее стремление, сильнейшее желание...»
Конечно, никакое напряжение собственных сил не может гарантировать человеку общения с Богом. Но, как говорил древний святой, «не получает никто, кто не желает; и (никто) не возжелает, если не воспламенит его до мозга костей пламень Святого Духа, ниспосланный Христом на землю» [20].
Однако одного желания мало, «надо суметь преодолеть свою лень. Хотя бы для того, чтобы начать молиться или прийти в храм. А ведь иногда кажется, что к ногам привязаны гири. Но надо заставить себя подняться и идти». Отец Александр говорил, что «всегда, когда человек совершает подвиг, он бывает вознагражден, а когда он идет навстречу своей лени, косности и нерадению, он еще глубже увязает в трясине, - поэтому всегда необходимо делать усилие».

В своих исповедальных проповедях отец Александр учил не кропотливому самоанализу, а жажде очищения и святой жизни.
В таинстве Крещения человек умирает для греха и облекается во Христа. Также и в таинстве исповеди, тот, кто запачкал свои крещальные одежды, должен опять облечься во Христа. Именно сочетование с Христом, а не самосовершенствование и борьба со страстями есть главный путь к очищению сердца и примирению с Богом.
Митрополит Антоний Сурожский сказал однажды, что каждый из нас представляет собой как бы каменное изваяние, которое вера должна сделать живым. Вера, которая должна быть животворящей силой.
«Все же эти грехи, - говорил батюшка, размышляя о человеке, утонувшим в своей греховности, - вся эта жизнь, - в ней нет ничего ценного, привлекательного. Это просто сумасшедший дом какой-то, это скопище душевных и телесных болезней… И более того, - это безобразно и неэстетично. Может ли быть зависть эстетичной? Человек, который одержим завистью, имеет неэстетичный облик. Если у него мелкие мысли, неэстетичная внутренняя жизнь, это отражается на его внешнем виде... Говорят: неодухотворенное лицо и одухотворенное… Значит, все это видно...». Поэтому «нельзя жить в привычке к повседневному греху, в темноте. Надо стремится к свету. Нельзя разрешать себе привыкать к этому смраду. Если же человек живет любовью к Богу, к природе, к людям, - как у него будут появляться мелкие мысли? Это уже не будет присущей ему чертой».
Когда человек говорит себе: я не буду делать того-то или думать о том-то, вместо того, чтобы преображать свою жизнь, он начинает выдавливать свои грехи. Но это может привести к состоянию, которое описано в притче об изгнании бесов и вселении семи сильнейших (Мф 12. 45).
Отец Александр считал, что такие вещи можно с собой делать лишь изредка, потому что, если постоянно себя насиловать, то жизнь превратится во что-то страшное. Такому человеку гарантированы уныние и депрессия, которые он потом распространяет на окружающих.
Совершенствовать себя можно для того, чтобы почувствовать «нищету духа», ибо в духовной жизни важно не давление и вытеснение, а преображение. Преображение, основанное на внутренней красоте, гармонии, созидаемых в нас Духом Христа (Рим 8.2).

14.

Что же все-таки является главным препятствием к настоящему преображению? Отец Александр отвечал, что это зацикленность на себе, неумение быть открытым, неумение перевоплощаться в других, терпеть других, не осуждать их, выходить за пределы своего «я».
В своих общих исповедях батюшка старался помочь кающимся стать открытыми действию благодати через ощущение «нищеты духа»:
«Когда вы собираетесь в храме на молитву, пусть каждый в своем сердце скажет:
«Господи, я к Тебе взываю вместе с моими братьями и сестрами, вместе с Церковью Христовой, чтобы Ты пришел к нам сюда».
Вы все помните сказание о Матери Божьей. О том, как трехлетним ребенком Она поднялась по ступеням к храму Господню. Оставила Малое Дитя родителей и потянулось к Единому Небесному Отцу. И вот мы с вами также к Небесному Отцу приходим и говорим:

Господи, Ты наш первый и последний,
Ты наш единственный,
и мы к Тебе идем.

«Господи, прости нас и дай нам действительно
почувствовать, пережить, прикоснуться, вдохновиться,
уйти из храма, как на крыльях,
чтобы знать, что Ты с нами,
что Ты нас благословляешь,
что Ты нас любишь, нас исцеляешь,
что Ты нас спас Своей кровью, Своими страданиями.
Господи, помилуй и спаси».

Иногда люди приходили на исповедь с ощущением внутреннего беспокойства, в унынии. К таким прихожанам пастырь должен проявить особую любовь, найти единственно подходящие слова.
Когда человек оказывался неприспособленным к каким-то жизненным ситуациям, но имел внутренний стержень, отец Александр старался вселить в него надежду, помочь подняться над обстоятельствами, выработать более легкое отношение к событиям.
Батюшка удивительным образом умел менять сознание приходящих на исповедь людей: иногда два-три сказанных им слова переворачивали все представление о мире, снимали внутренние конфликты. Отец Александр говорил, что часто внешне неприспособленные люди оказывались, в конечном счете, в лучшем положении, чем люди, приспособленные к жизни.
Сколько раз батюшке приходилось разочаровываться в людях, «приспособленных», которые всем своим поведением показывали, что они крепко стоят на ногах, чего-то добиваются. И все из-за того, что они были лишены самого главного – глубокого осознания своей «духовной нищеты».
Такие люди часто подводили в самый важный момент, поэтому о внешней приспособленности отец Александр говорил, что это всего лишь черта характера или воспитания и, значит, - еще не гарантия, что все будет, как надо.
Когда же на исповеди кто-либо начинал оправдывать свой грех, батюшка прежде всего старался выяснить, что привлекательного содержит та сторона жизни, с которой пытаются найти компромисс. Отец Александр утверждал, что с противной стороной, т.е. грехом, никогда нельзя договориться; его надо вырубать совсем, начисто.
Греховному стремлению не допустимо делать поблажек, никакого соглашения тут быть не может. Также страшно позволять себе надолго задерживаться в промежуточной позиции, сидеть как бы между двух стульев.
Только решившись следовать за Христом во всем и до конца, можно получить Его силу для новой, чудесной жизни (Рим 8. 6-9), для полной реализации своего призвания. Пока же не сделан окончательный нравственный выбор, жизнь проходит зря, в ней нет силы для настоящих свершений.
В таком случае полезно еще раз осознать свою несостоятельность перед Богом, хотя, конечно, это не должно быть связано с унижением человеческого достоинства. Трезвое понимание своего несовершенства - это та внутренняя позиция, которая делает наши отношения с Богом единственно правильными.
«Когда мы с вами понимаем, что пора Богу от нас отказаться, - тогда у нас остается маленькая, тоненькая, как нить, надежда. Надежда на то, что милость Божия окажется сильней наших грехов. И тогда единственное, что мы можем принести в дар Господу, - это быть Его свидетелями, Его учениками; быть Его последователями, нести в своей жизни крест Христов как знамя, как замечательное свидетельство того, что Бог возлюбил весь мир и нам сообщил эту весть, чтобы мы передали ее другим людям».

15.

Истинное смирение не теряет надежды, оно готово к Встрече, которая может произойти когда угодно, оно открыто к принятию благодати. Но чтобы обрести Его Любовь, Его прощение и Его силой творить Его волю, «надо, - говорил батюшка, - постараться очистить дом своей души... Очистить в трех направлениях:
Во-первых, не должно быть никаких мыслей и чувств, которые недостойны христианина. Как только они появляются, надо стремиться гнать их.
Не должно быть слов оскорбительных, злобных, которые недостойны христианина.
Не должно быть поступков, которые нас лишали бы права называться христианами...
И вот, если мы будем стараться, мы почувствуем, что и Господь нам помогает. Тот, кто не старается, к тому это и не приходит. Но тот, кто к этому стремится, тому Бог дает Свою помощь».
«Иосиф трудился, чтобы оберегать Христа, и мы должны быть подобны Иосифу в своей молитве. В каждом из нас есть призвание ограждать огонек веры, который горит в нашей душе, и, подобно Иосифу, мы должны ограждать своего Господа в сердце от всякого убийцы и врага».
Трудясь по очищению своего сердца, мы можем надеяться, что Господь в конце концов очистит нас Сам.
«У покаяния, есть начало и конец. Начало покаяния, - говорил батюшка, - когда мы начинаем чувствовать, что мы перед Богом виноваты во всем, что мы не можем себя спасти, быть праведными, очистить себя перед Ним. Когда это дойдет до нас, когда эта мысль в наше сердце проникнет, тогда откроются двери покаяния».
А завершается покаяние плодами.
«Покаяние, которое не приносит плода, бессильно. Оно остается только на языке. Если мы покаялись, но не постарались изменить свою жизнь, все оказалось напрасно».

Исповедальные проповеди отца Александра действительно вызывали у большинства верующих искреннее желание изменить свою жизнь. Часто после проповеди можно было услышать такие признания: «Отец Александр говорил сегодня специально для меня». И это было совершенно естественно для каждого: воспринимать слова батюшки, как обращенные лично к нему.
Но также лично воспринимали проповеди отца Александра и его враги. Они испытывали к нему лютую ненависть; ведь батюшка всегда обращался не к внецерковным людям, не к язычникам, а к тем, кто внутри Церкви, к тем, кто называет себя христианами:
«Бог не спросит с незнающих и не спросит с неведающих, а спросит с нас, здесь стоящих. Потому что, как говорит нам Слово Божие, «Кому много дано, с того много и спросится».
То, что мы пришли в храм Божий, это не наша заслуга, а наша ответственность. Вдвое, втрое, вдесятеро мы отвечаем теперь перед Богом и перед своей совестью.
И если мы, дети Божии, поступаем хуже детей мира, то подумайте, каков будет для нас Суд этот? Что скажет нам Господь?
Он скажет: вы зря приходили пред лицом Моим, вы зря считали себя христианами. Вы были язычниками и хулили имя Божие! Отойдите от Меня проклятые, потому что вы не творили воли Моей. Вот, что скажет Господь! И не через тысячу лет, а СЕГОДНЯ.
Сегодня каждая душа обнажена перед Ним. Все наши помыслы обнажены перед Ним. И судимся мы постоянно.
Каждое утро мы приносим Ему свое сердце в молитве. Два, три слова, которые мы произносим стоя, - это наше обращение к Нему, и вместе с тем к Нему идет наша мерзость, наша грязь, темнота нашей души. И совершается над нами Суд Божий...
Суд нелицеприятный. Иногда нам кажется, что жестоко говорит Господь в Писании: «Отойдите от Меня, проклятые».
Да, есть благословение и есть проклятие. Благословение - это жизнь с Богом, а проклятие - жизнь вне Бога.
Если мы жили так, что на устах у нас было имя Божие, а поступали мы, как предатели, как те, которые не желают совершать Его волю, разве мы себя тем самым уже не отделили? Разве не оказались среди тех, кому сказано: «Отойдите от меня все, делающие беззакония?»
Молодой или старый, грамотный или неграмотный - любой человек предстанет перед судом Божиим. И тогда уже нам будет нечем оправдаться - нам с вами, которые каждый воскресный день слышат слова Христовы о блаженстве нищих духом, т.е. смиренных людей, знающих свое недостоинство…
А ведь мы идем (к Богу) с гордостью, с самодовольством; мы слышим слова о кротости, о желании правды, а у нас ЛОЖЬ на устах, ЛОЖЬ в сердце! Все проникнуто ложью, завистью, ненавистью, нетерпением, маловерием. И приходит к нам Суд Божий.
Так вот, дорогие мои, это все неслучайно Святая Церковь напоминает нам именно сейчас. Потому что кроме Суда, кроме Правды Божией, есть еще и милосердие Божие, на которое мы надеемся.
Если бы только правда нас сегодня судила, ни один бы человек не остался в храме, пусто было бы, потому что всех бы изгнал Господь от Своего Лица. Мы все попали бы туда, куда Он послал грешников.
Так что не на правду мы надеемся, а на милосердие... Поэтому повторяем бесконечно, особенно часто Постом Великим: «Боже, милостив буди нам грешным».

Не смотря на то, что во время службы он мог сказать такую суровую проповедь, в отношениях с людьми отец Александр всегда был преисполнен доброжелательности и терпимости. Для него было очевидно, что человек видит дурное в других людях только тогда, когда хочет возвысить себя в собственных глазах.
Батюшка сравнивал осуждение с качелями - если ты внизу, то я наверху. И еще он говорил: «Где гордыня, там и осуждение. Где осуждение, там и гордыня. Они живут рядом. Когда мы часто осуждаем, это значит, что у нас в душе - гордыня.
Хотя бы мы говорили день и ночь: «Мы себя чувствуем грешными больше всех», но на самом деле в сердце будет жить гордыня». Не зря Д. Бонхеффер говорил: «Недоверие и подозрительность по отношению к людям - это бунт неполноценных!» [21].
«Никого не обличай, не поноси, даже крайне худых по жизни своей, распростри свою одежду над падающим, накрой его», - писал Исаак Сирин [22]. Насколько это сложно! Как много людей нам кажутся совсем негодными, но думает ли так Господь?
Отец Александр - единственный человек на моей памяти, который точно следовал заповеди «не осуждай» и исполнял эти слова св. Исаака. Я никогда не слышал от него чего-нибудь осудительного даже тогда, когда приходилось говорить о людях, причиняющих ему зло.
Я знаю человека, который буквально вел войну против батюшки, плел интриги, но, когда я стал вслух осуждать его, то батюшка так посмотрел на меня, что я устыдился своих слов.
Отец Александр умел не видеть зла в человеке. Как-то он сказал мне, что принципиально отказывается анализировать своих друзей и знакомых. Конечно, многие в результате его подводили, но такая позиция позволяла избегать самой возможности осуждения.
Батюшка обращал на грех осуждения такое серьезное внимание еще и потому, что знал: когда человек осуждает, он не способен подставить свои раны под исцеляющие лучи благодати. А без благодати никто не способен справиться со своими грехами. Получается замкнутый круг. Человек, одержимый грехом осуждения, прекращает развиваться, останавливается на духовном пути.
«Осуждение, - говорил батюшка, - есть затор на пути к очищению сердца. И вот всегда надо помнить, что если дорогу перегородить, то не сможет пройти никакой транспорт; если постоянно осуждать, то твоя дорога в Царство Божие закрыта».
Отец Александр любил повторять слова своего первого настоятеля в Новой Деревне отца Григория: «Услышишь хорошее - передавай, услышишь плохое - не передавай, потому что это все равно, как заразу распространять по миру».
Батюшка даже советовал людям, которые не могут перенести искушения (например, осуждения), не общаться с теми, кто их искушает. Можно вспомнить св. Максима Исповедника, который говорил: «не терпи подозрения людей, причиняющих тебе соблазны против кого-нибудь» [23].
«Если кто искушает человека, - говорил отец Александр, - то человек должен, как Иосиф, бежать в Египет от него. Надо бороться, держаться, беречь огонек (веры) в душе.
И если враги очень подступают (мысли распутства, осуждения, невоздержания), если они все начинают слишком сильно напирать, надо сделать рывок и отсечь.
Если твои друг или подруга явно наносят тебе вред, отводят тебя от веры, лучше всего это общение прекратить. Надо это сделать тактично, но решительно. Лучше от этого искушения бежать, потому что огонек маленький и он должен вырастать в соответствующих условиях...»

Батюшка также советовал помнить о том, что мы сами не впали в какие-то грехи часто только потому, что Бог не дал нам этого сделать. А вот осуждая кого-то, то есть замечая чей-то грех и возмущаясь им, мы можем быть уверены, что он живет и в нас, и сами мы могли бы оказаться на этом месте. Ибо подобное измеряется подобным. Не зря апостол Павел говорит: «Посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть» (1 Кор.10. 12).
Если мы любим кого-то и помогаем ему, то мы помогаем Христу, Который пребывает невидимо в этом человеке. Если осуждаем кого-то, то осуждаем Христа, который в нем. (Другое дело - осудить грех, но человека, который его совершает, мы не можем осудить, потому что в каждом есть не только грех, но и зерно вечной жизни).
В этом основа христианского персонализма, таких новых отношений между людьми, пример которых должна дать человечеству христианская Церковь.

16.

Батюшка учил нас смотреть на события глазами других людей вместо того, чтобы искать у них злые намерения. Он считал важным понижать дух критицизма у современного человека, ибо этот дух убивает в людях чувство духовного. Особенно странно ему было видеть критицизм в тех, кто сам страдает крайней необязательностью.
Один раз отца Александра спросили, какой грех ему кажется наиболее типичным для нашей страны. Батюшка подумал и ответил, что таким характерным и важным недостатком является ненадежность, необязательность. Например, «человек тебе что-то обещает; ты смотришь в его светлые, прозрачные глаза, и он в этот момент верит, что все сделает, как обещал. Но вот он вышел, переступил порог и тут же забыл о том, что ты существуешь…
Вот эта ненадежность, эта безответственность, эта несобранность являются источником всякого рода халтуры. С этим пороком надо бороться». И добавлял, что христианин должен быть таким человеком, на которого можно положиться.
Порок необязательности, как и другие грехи, не является отклонением от разума, как считали стоики. Это, прежде всего, болезнь воли. Разум направляется именно волей, и отсюда следует, что для укрепления нравственности и борьбы с пороком хороши упражнения, которые укрепляют волю, препятствуют разнеженности и расхоложенности.
В этом плане любому человеку полезен некоторый внутренний аскетизм, который ослабляет нашу зависимость от низших типов удовольствия. Напротив расхлябанная жизнь ведет к метанию ума и ослабляет скрепы, которые держат разум.
Другим серьезным грехом батюшка считал претензии к людям, к миру, обстоятельствам. «Человек, - говорил отец Александр, - рождается, притязает и не понимает, что ему никто ничего не должен... Жизнь не так устроена. Мы должны из себя изгнать эти притязания.
Если мы копнем поглубже, то увидим, что у нас ко всему есть притязания: к родным, к близким, к сослуживцам, ко всем людям - как будто нам все должны, а мы, как непризнанные, таинственные гении, идем непонятые и одинокие по жизни».

Иногда отец Александр использовал в исповедях довольно резкие слова, чтобы они дошли по-настоящему. Так, про женщин, сделавших аборт, он говорил, что они «раздавили своих детей, как червяков». Или мог сравнить людей, которые не умеют слушать и делать выводы, с «дырявыми ботинками, в которые просачивается вода».
Батюшка предупреждал нас, чтобы мы не думали, что последствия греха так же мгновенны, как последствия приема цианистого калия. «Грех, - говорил он, - может действовать не сразу... можно есть ядовитую пищу и воображать, что она нормальная, не чувствовать, что она ядовитая».

Важным препятствием на пути духовного возрастания отец Александр считал неблагодарность людям и Богу. Ему этот грех казался просто странным, «потому что естественно, казалось бы, человеку быть благодарным. Ведь это чувство, - говорил он, - даже собаке свойственно. Но оказывается, что у нас и этого чувства нет.
Нет его по отношению к родителям, которые страдали из-за нас, трудились ради нас, воспитывали нас, кто как мог. Мы много причиняем им в ответ горя, обид, а когда они умирают, забываем о них молиться. Нет его и к тем, кто в жизни приносил нам добро. Чем мы им воздали? Что мы сделали для них в ответ?»
Простые, но замечательные слова о благодарности он говорил не раз: «Если мы не любим Бога, мы лишены самого простого чувства благодарности. И мы становимся ниже животного». Но ведь «мы не сами себе родители, мы не сами себе назначили место и год рождения, мы не сами себе дали бытие. Это все не от нас… Это идет от Господа. Поэтому от Него же и правила нашей жизни. От Него и задачи нашей жизни. Именно этим все и определяется...»
«Вера неотделима от любви к Нему. Если мы с вами эту любовь не чувствуем, то надо начать с благодарности и сказать:
«Господи, Ты дал нам так много! Мы к этому привыкли, мы этого не замечаем, мы больше обращаем внимания на дурное, склонны к недовольству, к ропоту, к мрачному взгляду на мир, к стремлению увидеть во всем только черные стороны».
Но если повернуть свой взгляд и увидеть то добро, которое Господь нам дает, несмотря на нашу немощь, вот тогда поднимется из глубины души благодарность, а вместе с ней придет любовь и покаяние...»
Благодарность Богу батюшка считал лучшим лекарством от отчаяния. Он советовал, когда не хочется жить, «напрячься и вспомнить ту любовь, то добро, которые дал каждому из нас Господь, и из глубины души все-таки вознести Ему хотя бы маленькую благодарность за все хорошее, что было».
В моменты, когда подступает отчаяние, он также рекомендовал прибегать к Иисусовой молитве. То, что таким образом можно развеять темное облако безнадежности, подтверждает мистический опыт многих святых Церкви.

На частной исповеди отец Александр прежде всего старался помочь человеку вернуться к Евангелию, к истокам, вглубь своего сердца. Иногда он мог посоветовать совершить резкий поворот в жизни, круто разделаться с тем, что накопилось. Но, конечно, все наставления, данные им в частных беседах, были строго индивидуальными.
Батюшка писал о своем первом наставнике Серафиме Батюкове, что тот беседовал с каждым человеком отдельно, его советы относились только к данному человеку. «Он нередко даже запрещал их передавать другим людям» [24]. Также и слова отца Александра, сказанные на исповеди, могли иметь настолько приватный характер, что их ни в коем случае нельзя выдавать за универсальный рецепт для всех.
Духовная школа отца Александра несомненно содержит много общего с учением Святых Отцов о первостепенной важности покаяния и смиренного предстояния перед Богом. Если есть такое предстояние, может быть подлинное богообщение, которое одно является залогом настоящего раскрытия замысла Бога о человеке, т.е. его истинного возвеличивания.
Отец Александр всегда говорил о наших грехах с огромной скорбью, которая шла из глубины сердца. Он ощущал наши грехи как свою личную неудачу, страдал от них чрезвычайно. Когда было необходимо, батюшка не только давал советы, но начинал молиться вместе с человеком, иногда прямо сразу, во время исповеди. Мог даже стать на колени и начать долго «вымаливать» кающегося.
И потом, когда человек уходил из храма, то чувствовал себя «летящим на крыльях», очищенным от мелочных забот и тревог, возрожденным батюшкиной молитвой к новой жизни.

«Господи, Ты видишь, что с утра до вечера,
каждый день и каждый год своей жизни,
я только и делал
что нарушал Твою волю.
Я не просто, как блудный сын,
ушел на сторону далече.
Я против Тебя восстал,
я превратился в Твоего врага.
Всеми своими помышлениями, поступками и чувствами.
Простишь ли Ты меня, Господи?
Допустишь ли к Твоей святыне?
Вот о чем я сейчас молю и прошу -.
все, что было забыто мной,
пусть будет Тобой прощено.
Все, что было сделано по неведению, по непониманию,
множество грехов,
которые от самого детства и юности на мне, как язвы, -
пусть будут Тобой исцелены и очищены...»

Терпя искушения, неся свой крест, борясь за очищение своего сердца, христианин освящает мир любовью Христа. Брат Роже писал в своей книге о молитве: «Свет Христов светит в ночи наших сердец... таким образом Бог принимает человечество. Христианин, живущий в мире, несет в себе Дух воскресшего Христа. Он неслышно передает людям самого Бога» [25].
«Взявши свой крест, - говорил отец Александр, - мы должны из любви к Нему идти навстречу Спасающему и отдающему Себя за нас. И разделить Его скорбь ради людей, Его любовь к людям, Его терпение.
Подражая Ему с твердостью, с упованием, с любовью, с готовностью трудиться друг для друга без ропота и уныния… зная, что Господь к нам идет, чтобы принести нам спасение.
Он - наше начало и конец, мы Им движемся и дышим... И когда мы с вами переживаем Крест Христов и ликуем на Пасху, то мы снова и снова живем с Божьим Спасением, которое для нас ЖИЗНЬ.
Все то, на чем мы стоим, начало и конец, Альфа и Омега, Христос - Спаситель наш».
На пути к Нему у нас есть незыблемая поддержка. Для того, чтобы ее почувствовать, говорил батюшка, нам надо «уподобиться Богородице и сердцем не отходить от Христа, нести к подножию Его Креста свою душу, свои трудности, свои радости, - все, что имеет человек в жизни.
Тогда Он с вершины своего Креста бросит Свой последний взгляд на нас, поручит нас Своей Матери, как поручил Он Ей Иоанна Богослова. Поручит нас этому покрову до того времени, когда мы вместе с Умершим увидим Свет Жизни вечной». Ибо: «христианство есть религия смерти, которая тут же сменяется жизнью».
…