У меня дома хранится машинописная копия одного из томов Словаря с самой короткой дарственной надписью рукой отца: "Соучастнику". Вручая мне после службы этот неожиданный подарок, отец сказал:

- Я сознательно не писал Ваше имя, из соображений … - он показал взглядом на потолок (где-то там находилось подслушивающее устройство). - Но когда-нибудь мы все откроем …

Так вот, о работе отца Александра и моем "соучастии". В самом начале 80-х гг. отец Александр обратился ко мне с вопросом:

- Я задумал написать большой словарь по библиологии. Как, по-вашему, сколько мне потребуется времени?

К тому времени я уже около 15 лет работала старшим научным редактором в издательстве "Советская энциклопедия" и хорошо представляла всю сложность задуманного отцом предприятия. Поэтому вопрос меня не удивил.

- Во сколько томов Вы хотите уложить его? - спросила я. Разумеется, имелись в виду машинописные тома.

- В три, - ответил он.

Зная уже, неуемную трудоспособность отца, я возразила:

- Значит, не менее пяти. А сколько человек будет писать? Один Вы?

- Да.

Я прикинула вслух:

- Мы уже около 15 лет работаем над 5-томной математической энциклопедией. 5 человек, куча авторов да всевозможные редакции - иллюстраций, библиографии и прочее. И нам еще понадобиться лет пять (позднее это подтвердилось). Значит, Вам потребуется не менее 10 лет.

- Не годится. Мне надо быстрее.

- Но отец! А словник? Это же тоже немалое время.

- Уже составляется …

- Ну, тогда … у меня нет слов.

Этот диалог я воспроизвела почти дословно - слишком часто я вспоминала его, наблюдая за работой отца.

А вот каким образом он подключил меня - не помню. Знаю, что почти сразу - с первых букв. Потому что на протяжении более 5 лет мой суточный режим все чаще становился непрерывной сменой деятельности: утром - на службу в Новую Деревню (если она была в этот день; 2 часа дороги в один конец), где я служила регентом и уставщиком, потом - на работу (редактирование сложных математических статей), по окончании рабочего дня домой - готовить ужин, разводить реактивы, вешать на окно черную штору, превращать одну комнату в фотомастерскую, переснимать полученный от отца иллюстративный материал, пообщаться попутно с мужем и сыном. И только около 12 часов ночи я запиралась в комнате и начинала печатать снимки, проявлять новые пленки. Чтобы не уснуть, пила 0,5 литра крутого черного чая, заваренного кипящим молоком.

Иногда, после одного - двух часов сна - снова в Новую Деревню, в лучшем случае на работу. Суббота и воскресенье полностью были заняты в Новой Деревне: смены у меня не было.

Переснимание материала осуществлялось самыми кустарными средствами: фотоаппарат "Зенит" со съемным объективом (около 1 кг весом), набор колец к нему (для съемки очень маленьких фото или иллюстраций), лампа в 500 ватт с держателем, который можно прикрепить к столу, стулу или полке. Все снимки на выдержке в 1/30 сек. Для печати - огромный увеличитель "Крокус", который мне приобрели по просьбе отца.

Но как отец Александр доставал этот материал, чтобы проиллюстрировать Словарь "картинками"! Он придавал большое значение иллюстрациям. Художник по натуре, он неутомимо искал и находил то, что считал наиболее удачным для данного текста, - в старых и новых книгах, журналах, справочниках. Использовал все свои знакомства, связи собственную огромную библиотеку.

Сколько раз, смущаясь, он обращался ко мне с такого рода просьбами:

- Мне тут привезли книгу из Сорбонны (из Праги, из Канады и т.д.) … Там очень нудный портрет (или: там такая "картинка"!...). Да вот беда - эту книгу надо вернуть через три дня (пять дней, через неделю и т. п.).

- Сделаем отец.

И мы делали.

В другой раз:

- Мне тут один портрет принесли … с Лубянки. Это - фотокопия с какой-то, наверно, десятой фотокопии. Может, получиться?... Вернуть надо поскорее …

Передо мной смутный лик какого-то священника, погибшего в лагерях. За каждым портретом следует несколько фраз о том, кто он ... как о близком, давно знакомом …

В другой раз приносит затрепанный зачитанный журнал, типа "Техника молодежи", и показывает на последнюю совсем "лохматую" страницу обложки:

- Тут я нашел портрет N., который где только не искал!.. Вдруг получится…

И получалось (а лицо там с ноготь!). Его молитвами.

В последние годы (с 1986 г.) я часто приезжала к отцу Александру в Семхоз по его просьбе:

- Если Вам не трудно … Я там нашел очень интересный материал, но - в очень больших и тяжелых книгах. Даже в портфель не умещаются …

Я приезжала. На полу, стульях, на столе - целые штабеля книг (нынешнего кабинета еще не было). Он доставал огромные фолианты, не позволяя мне их поднимать, и мгновенно, без всяких закладок, открывал нужные страницы, с восторгом показывая то, что надо переснять.

Я долго не решалась фотографировать его за этой работой - и робела, и фотопленка была нужна "для дела". Но все же кое-какие снимки сделала. На компьютерной распечатке, которую я получила от Саши Кремлева, эти фотографии помещены под номерами 080 - 083, 086 - 088, 164 - 170.

Готовые фотографии ("переснимки") мы распределили по конвертам, надписывая на них название статьи или темы. Все отпечатки делались в 10 экземплярах.

Потом, уже дома, отец сам наклеивал их в нужное место отпечатанной статьи. Говорил, что отдыхал за этим занятием.

Иногда, не находя портрета, он описывал художнику (давал карандашный набросок), как должен выглядеть человек. И затем, когда рисунок его удовлетворял, я переснимала его.

А негативы (числом 500 или немногим меньше) я, уже после гибели отца, передала в Московский "Фонд имени Александра Меня".

Но главным в Словаре, конечно, были тексты. В начале их перепечатывали несколько человек, но был один, кто все семь томов перепечатал девять раз. И фотографов было - не я одна, но потом отец Александр все негативы передавал мне, чтобы допечатать по мере надобности и держать в одном месте.

Для каждого из нас, - кто редактировал и переводил, кто фотографировал и рисовал или добывал материалы, - работа с отцом Александром была и осталась "праздником, который всегда с тобой".

В заключении не могу не добавить, что в конце 1989 г. По просьбе отца Александра мне привезли из-за границы великолепную профессиональную фотокамеру - японский фотоаппарат "Minolta" с отдельной вспышкой, линзами. Но поработать им при жизни отца пришлось, увы, недолго.

назад